Спустя почти три десятилетия после того, как мир погрузился в хаос из-за неудержимого вируса ярости, картина «28 лет спустя» возвращает зрителя в опустошенную реальность, где призраки старой цивилизации служат лишь мрачным напоминанием о прошлом. Человечество, цепляющееся за жизнь в разрозненных анклавах, сталкивается с новой, еще более сложной фазой выживания. Зараженные, эволюционировавшие за годы изоляции и борьбы, представляют собой иную, непредсказуемую угрозу, но главная опасность, как выясняется, таится в сердцах тех, кто называет себя выжившими. Путь главных героев пролегает через руины городов и опасные ландшафты, где каждый шаг может стать последним, а встреча с другим человеком несет в себе не надежду на спасение, а риск нового предательства. Этот маршрут сквозь ад современности становится не просто физическим испытанием, а глубоким погружением в хрупкость моральных устоев, где цена выживания измеряется в утраченной человечности, а доверие становится самой дорогой и рискованной валютой в мире, который забыл о сострадании. Фильм мастерски размывает границы между однозначным добром и вынужденным злом, заставляя персонажей и зрителей постоянно задаваться вопросом, какие жертвы оправданы во имя будущего. Сюжет строится на идее, что вирус был лишь искрой, в то время как настоящее пламя разожгли сами люди, их амбиции, страх и жажда контроля над тем, что осталось от мира. Напряженные столкновения с обезумевшими зараженными сменяются здесь не менее драматичными психологическими дуэлями между выжившими, где идеологии сталкиваются, а союзы рушатся под грузом подозрений. Атмосфера безысходности и постоянной угрозы пронизывает каждую сцену, подчеркивая, что возрождение невозможно без искупления прошлых ошибок. Финальные кадры оставляют горькое послевкусие и открытые вопросы о судьбе цивилизации, превращая ленту из захватывающего хоррора в философское высказывание о природе общества, его уязвимости и о том, что в конечном счете определяет нас как людей, когда все внешние скрепы исчезают.